Детство, опалённое войной

Время не лечит раны…

          Передо мной лежали исписанные ровным, аккуратным почерком тетрадные листочки – рассказ о военном детстве и послевоенной юности жительницы Грачёвки Нины Фёдоровны Ольховской. Она была моей любимой учительницей русского языка и литературы и сумела привить не только желание много читать, но и умение ясно излагать свои мысли на бумаге. Поэтому я с особым волнением взялась передать её повествование…

          «Я выросла в то время, когда детство выпало на военные, а юность – на послевоенные годы. Когда началась война, мне шёл пятый год. Я сначала не совсем понимала смысл этого слова: Что это? Зачем война? Зачем смерть? В далёком тылу мы не видели, как разрушались города, сёла, гибли люди. Но я слышала дикие крики жён и матерей, уже потерявших своих дорогих людей – мужей, сыновей, братьев…

          А жили мы до войны счастливо, у нас была замечательная семья. Мой папа работал заведующим сберкассой, потом был назначен заведующим организационно-инструкторским отделом РК ВКП(б). С этой должности его и забрали на фронт в самом начале войны.

          Во фронтовых письмах, переданных мне мамой и хранимых до сих пор, выражена вера в скорую победу над врагом и достойную жизнь. Все его письма с фронта пронизаны любовью к Родине и своей любимой семье. Меня до сих пор поражает одно из писем, в котором отец подробно описывает битву под Сталинградом, рассказывая  о героизме наших бойцов, которые, отстаивая город, дрались,  как львы. Он писал, что там, где прошёл немец, оставались лишь смерть и разруха.

          В обращении к труженикам тыла, которое он писал в районную газету «Колхозная трибуна», отец просил их работать ещё лучше, крепить тыл, и заверял, что враг будет разбит и уничтожен.

          Но дожить до Победы ему не удалось. Пришла и в наш дом похоронка, в которой сообщалось, что старший политрук, гвардии капитан Фёдор Иванович Сидоров погиб под Харьковом в городе Волчанске 30 марта 1943 года. Отцу было всего 26 лет. За боевые подвиги он был награждён медалью «За оборону Сталинграда» и орденом «Красной Звезды». И я, относящаяся к детям войны, горжусь своим папой, ведь благодаря таким, как он, была одержана Победа над фашизмом…

          Так рухнули все наши надежды на счастливую жизнь, о которой он нам писал. Не стало нашей твёрдой опоры. У мамы Анастасии Исаевны Сидоровой остались две дочери-погодки – я и сестра Тамара. Наша жизнь после гибели отца полностью изменилась. Чтобы содержать, прокормить детей, мама пошла работать на хлебоприёмный пункт, где бралась за всё: трудилась сторожем, техничкой, ворошила с другими зерно, чтобы не «загорелось», помогала готовить склады к приёму нового урожая и так далее.

          На работе мама пропадала допоздна, и мы рано стали самостоятельными. Следить за нами и помогать в учёбе ей было некогда. В школу я пошла в 1944 году, когда мне исполнилось восемь лет. Моей первой учительницей была Галина Алексеевна Побежимова – добрая, справедливая, требовательная, и, конечно же, самая красивая. Я её очень любила.

          Условий для нормальной учёбы у нас не было, сначала даже отсутствовали тетради – писали на газетах, при свете коптилки. А сколько было радости, когда в доме появилась керосиновая лампа! Но чтобы заправить её, мы отстаивали длинные очереди за керосином, который привозили в лавку раз в неделю.

          В те годы нас воспитывал труд. Мы помогали маме, как могли, выполняли посильную, а порой и непосильную для детских рук работу. Мне запомнилось, как доставали воду из колодца. Сначала это был «журавль», который потом заменили из-за ветхости на поворотный. Мы с сестрой, чтобы повернуть «барабан», вдвоём повисали на ручке, и как только покажется ведро, скорее хватали его  и тащили на поверхность, при этом стараясь не отпустить ручку. На тот момент лет нам было по малу, ещё не ходили в школу…

          Летом помогали взрослым делать кизяки для зимнего отопления. Труд это нелёгкий, нужно было мешать с водой коровий навоз, потом раскладывать кизяки для просушки. Ездили в лес за чилигой, которой потом топили печку-голландку.

          Трудно было и тяжело. Домик наш, который папа успел купить до войны, был саманный, старенький. Помню, как от ветхости в кухне упал потолок – секунды, и вместо него небо над головой. Хорошо, что в это время там никого не было. На потолке лежал метра полтора толщиной слой золы – так раньше утепляли потолок. Видимо, «матки» потолочного перекрытия подгнили и не выдержали такой нагрузки. Крыша тоже была ветхая, однажды её даже снесло ветром…

          Трудно было маме в то время – потеря мужа, житейские невзгоды, маленькие дети. Помню, однажды нам дали лошадь в райкоме привезти с поля картошку. Ехали мы тихо, но вдруг лошадь упала и скончалась – видимо, на ней столько работали, что у животного просто не осталось сил. Сколько мама из-за этого случая тогда слёз пролила!

          Летом мама отправляла нас в деревню к своим родителям. И там мы помогали, как могли: жали серпом пшеницу, связывали её в снопы, затем молотили цепями. Помогали заготавливать сено. Труд был нелёгкий, но дети войны подросли быстро, став юным послевоенным поколением. Я думаю, что мы, особенно те, чьи отцы не вернулись с фронта, – жертвы той беспощадной войны.

          Но детство есть детство - были у нас и свои радости. Особенно мне запомнилась игра в лапту по весне. Мы, босоногие мальчишки и девчонки с улицы Казанской, выходили вечером на только что освободившиеся от снега лужайки поиграть в мяч…

          Трудные были годы, но благодаря непомерно тяжёлому труду моей мамы, мы с сестрой выросли, закончили школу, обе получили высшее образование.

Аттестат зрелости  я  получила в 1954 году. Меня учили замечательные педагоги – Н. Г. Хлебников, М. Ф. Побежимов, Ф. Я. Михальков, В. И. Павлов и другие. Сама я проработала учителем русского языка и литературы 38 лет, из них 33 года – в Грачёвской школе. Имею звания «Ветеран труда» и «Отличник народного просвещения».

          Я не сетую на прожитые годы, но часто думаю, как сложилась бы моя жизнь, если бы был жив мой папа. Говорят, что время лечит раны. Нет, не лечит! Уже 75 лет Великой Победе, а в памяти до сих пор, как живые, родные и близкие, не вернувшиеся с фронта…»

          Вот такой рассказ о беспросветном военном детстве одной Грачёвской девочки, в котором глубоко отражены боль и горечь целого поколения…

Марина. ЛЕВИНА.

Фото из семейного архива